Самая тайная афера в истории Советской армии: как дезертир создал фиктивную воинскую часть
Регулярная армия считается одним из основных типов бюрократии в истории человечества, а социологи считают организацию военной службы моделью эффективного администрирования и координации огромного количества человек. Но именно в этой среде тотального учета каждой воинской единицы в СССР произошел случай, не имеющий аналогов в мире: с 1942 по 1952 год Наркомат обороны, Генеральный штаб, штабы нескольких фронтов и военных округов не подозревали о существовании фиктивной военно-строительной части, сформированной дезертировавшим с передовой помощником начальника инженерной службы 2-го стрелкового корпуса Николаем Павленко.
С 1942 по 1952 год Минобороны, Генштаб, штабы нескольких фронтов и военных округов не подозревали о существовании фиктивной воинской части, сформированной дезертиром. До сих пор остается открытым вопрос, как это могло произойти в условиях тотального учета каждого подразделения.
Павленко родился в 1908 году в селе Новые Соколы Иванковского района Киевской области, где его отец владел несколькими мельницами. В 1930 году советские власти “раскулачили” зажиточную семью и сослали в Сибирь. За два года до этого Павленко покинул родительский кров и тем самым избежал участи своих близких. Несколько лет он работал в Белоруссии строителем-дорожником в “Главдортрансе”, после чего поступил на инженерно-строительный факультет Белорусского государственного политехнического института. При этом Павленко скрыл свое происхождение из репрессированной семьи. Когда после запроса институтских кадровиков в Иванковский район над второкурсником нависла угроза разоблачения, он спешно уехал из Минска в неизвестном направлении.
В 1935 году Павленко объявился в городе Ефремове Тульской области, где оформился бригадиром в дорожно-строительную организацию. Но через некоторое время его задержали по подозрению в регулярных приписках и хищении стройматериалов. В СИЗО он попал в поле зрения сотрудников госбезопасности НКВД. Они предложили подследственному “помочь органам в разоблачении антисоветского заговора” в областном стройуправлении. Тот согласился и дал “показания” о контрреволюционной деятельности инженеров учреждения Волкова и Афанасьева. После этого Павленко освободили и помогли устроиться на одно из предприятий Главвоенстроя. На новом поприще Павленко, обладающего большим опытом дорожных работ, поначалу назначили прорабом, вскоре он стал старшим прорабом, а затем ему доверили должность заведующего стройучастком. О его роли осведомителя НКВД в коллективе, разумеется, не знали.
“Миссия” выполнима
На пятый день войны, 27 июня 1941 года, главвоенстроевец Павленко, мобилизованный в армию, был назначен помощником начальника инженерной службы 2-го стрелкового корпуса в Западном особом военном округе. В ходе тяжелых оборонительных боев под Минском и дальнейшего отступления корпус понес огромные потери и 24 июля 1941 года обескровленные части были выведены в район Гжатска (ныне г. Гагарин Смоленской области). Новое назначение Павленко получил весной 1942 года: в отдел аэродромного строительства штаба формирующейся 1-ой воздушной армии Западного фронта. Но Павленко с предыдущего места службы убыл, а на новое не прибыл. Вместе с ним исчезла и грузовая машина с шофером Щеголевым.
А вскоре Павленко и Щеголев появились в г. Калинине (ныне г. Тверь). В свое время после бегства из Минского политеха бывший студент некоторое время обретался в областном центре и работал в местной артели «Пландорстрой”. Он успел обзавестись здесь мгочисленнными знакомствами, и некоторые из них теперь удалось востановить. Кроме того, отыскались бывшие артельщи в г. Клин Калининской области и подмосковном Солнечногорске. Павленко поделился с наиболее доверенными приятелями и знакомыми своим планом – создать фиктивную военно-строительную организацию и под ее прикрытием брать государственные подряды и на этом хорошо заработать. Идея казалась сообщникам Павленко невыполнимой, но тот без колебаний приступил к ее реализации.
Название для “воинской части” – Управление военного строительства (УВС) – придумал сам Павленко. В те дни “управление” состояло из нескольких человек, угнанной Павленко и Щеголевым автомашины и пары лошадей и повозок. Прежде всего Павленко начал обзаводится поддельной годарственной атрибутикой – круглыми печатями, уголковыми штампами и различными бланками. Несколько тысяч бланков за определенную мзду удалось подпольно изготовить в городской типографии. Вариативные печати с надписями “Управление военного строительства”, “Управление военных работ”, “Участок военно-строительных работ”, а также штампы искуссно вырезал аферист Людвиг Рудниченко, примкнувший к Павленко. В дальнейшем он участвовал в изготовлении поддельных паспортов, служебных удостоверений и других документов. Не составило труда и обмундировать сообщников, которым Павленко “присвоил” офицерские и сержантские звания: местная барахолка была наводнена форменной одеждой. Были также налажены связи с некоторыми работниками швейной фабрики имени Володарского и Калининской облпромкооперации. Для “штаба” приспособили пустующее здание на тихой улочке.
На фронте легче затеряться, чем в тылу
Легализация павленковцев в составе Красной армии проходила на удивление гладко. Когда Павленко предпринял рискованную попытку явиться в областной военный комиссариат с просьбой направлять на службу в УВС солдат нестроевой службы, выписанных из госпиталя № 425 ФЭП-165 (фронтовой эвакопункт) после выздоровления, военком без околичностей подписал отношение, подготовленное “начальником УВС” и заверенное фальшивой печатью. Вскоре в самозванном управлении начали появляться солдаты и сержанты, в самом деле проходившие службу в Красной армии. А из военной комендатуры города в УВС направляли “для прохождения дальнейшей службы” военнослужащих, отставших от своих частей.
Первый договор подряда на строительные работы УВС заключило с тем же эвакопунктом. Здесь не обошлось без взятки начальнику пункта военврачу Биденко. Удавалось получать заказы на выполнение дорожных и строительных работ и от гражданских властей разрушенного войной города. Деньги переводились на счет УВС, открытый в местном отделении Госбанка на основании фиктивных документов. Они шли на питание рядового состава и денежное довольствие “офицерам”, а львиная доля – в карман Павленко и его приближенных. При этом так называемый начальник УВС не скупился на подкуп должностных лиц военной и гражданской администрации.
Ближе к концу 1942 года Павленко все чаще начал задумываться над дальнейшей судьбой “управления”. Он понимал, что не числящейся в списках частей Вооруженных сил СССР военно-строительной организации легче затеряться на фронте, чем в тылу. С другой стороны, Павленко не хотелось, чтобы его “воинство” оказалось в непосредственной близости от переднего края. Но у предприимчивого “полковника” уже выстраивались в голове далеко идущие планы, связанные с намечающимся переломом в ходе войны в пользу СССР, и он успешно разрешил возникшую дилемму. Осенью 42-го, когда был расформирован Калининский фронт, Павленко удалось добиться “прикрепления” УВС (теперь уже УВР – управление военных работ) к 12-му району авиационного базирования (РАБ) – тыловой структуре 3-й воздушной армии. А полевые аэродромы, как известно, устраивались на удалении от линии фронта и постоянно переносились вслед за наступающими наземными войсками. На пути до границы СССР люди Павленко заработали в освобожденных районах по договорам около миллиона рублей.
Павленковцы, чья численность к концу войны уже достигала 300 человек, продвигались вслед за воздушной армией до Восточной Пруссии. Управление, обросшее парком строительной техники и автотранпорта, занималось оборудованием взлетно-посадочных полос, укрытий для самолетов и блиндажей для летчиков, подъездных дорог. Трудились на совесть: Павленко качество работы контролировал жестко. Но в деятельности павленковцами, большую часть которых составляли уголовники, дезертиры, лица, укрывавшиеся от мобилизации, собранные под флаг фиктивной военной части, была и другая сторона.
Грабить – не строить
Как позже установит следствие по уголовному делу Павленко и его ближайших помощников, на заключительном этапе войны на территории Польши и Германии под легендой сбора трофейного оружия (в ход пускались фальшивые предписания и удостоверения) павленковцы занимались грабежами имущества. Всего, как удалось установить, у немецкого населения было отобрано около 80 лошадей, не менее 50 голов крупного рогатого скота, большое количество свиней, около 20 грузовых и легковых автомашин, до 20 тракторов и автотракторных прицепов, а также большое количество электромоторов, мотоциклов и велосипедов, радиоприемников и аккордеонов, швейных машинок, ковров, охотничьего оружия, муки, сахар и круп. Часть награбленного тут же реализовывали в соседних районах за золотые украшения и другие ценности. Когда информация о бесчинствах павленковцев начала просачиваться за пределы УВС, Павленко устроил показательный “суд” над тремя мародерами. На суде он пытался этот факт истолковать в свою пользу. “В целях укрепления дисциплины по моему приказанию, – сказал он, – были расстреляны Коптев, Михайлов и еще один – фамилии не помню…”
Но в суде было доказано, что грабежи осуществлялись по указанию Павленко. Он же организовал вывоз материальных ценностей в СССР. “Полковник” сумел договориться с представителями Управления вещевого и обозного снабжения Красной Армии и советской военной комендатуры города Штутгарт о выделении эшелона из 30 железнодорожных вагонов – якобы для возвращения “личного состава части” со строительной техникой на родину. На самом деле в теплушки загрузили целый гурт коров, табун лошадей, несколько легковых автомашин, 10 грузовиков, 5 тракторов, мотоциклы и другую технику, большое число мешков с сахаром, крупами и мукой. По пути домой в Польше и Белоруссии были распроданы несколько трофейных грузовиков и тракторов, 12 коров, около 20 лошадей. В качестве расчетной единицы павленковцы предпочитали золото. Реализация награбленного продолжилась в населенных пунктах Калининской области и Тульской областей.
Похищенное также использовалось для подкупа должностных лиц, Так, Тульскому облвоенкому Рижнёву “подарили” трофейную легковую машину за содействие в размещении “части” в Щекинском районе. Когда почти все вывезенное из Германии имущество было распродано, Павленко решил “демобилизовать” личный состав и ликвидировать УВС. В 1946 году в торжественной обстановке он раздал всем подчиненным денежные премии (на счету организации к тому времени накопилось около 3 млн рублей и более полумиллиона Павленко держал наличными), кроме того, многие получили часть “трофейного” имущества. Затем “отец-командир” вручил правительственные награды. Еще в Германии, как вспоминал старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Сергей Громов, принимавший участие в расследовании этого уникального уголовного дела, Павленко составил наградные листы почти на всех участников лжевоенной организации, а начальник района авиационного базирования подполковник Цыплаков, с которым у “полковника” сложились взаимовыгодные отношения, выхлопотал у вышестоящего командования более двухсот орденов и медалей для аэродромных строителей. Себя Павленко наградил тремя орденами.
К тому времени Павленко уже обзавелся семьей, приобрел в Калинине дом и вернулся в артель «Пландорстрой», где единодушно был избран руководителем. Но неуемная натура дельца помешала ему усидеть на месте: в 1948 году он решил вернуть свое детище – военно-строительную организацию – к жизни в мирных условиях.
На след фиктивной в/ч вывели облигации госзайма
Осенью 1952 года в приемную заместителя председателя Совета Министров СССР Клима Ворошилова пришло письмо из города Львова от некоего Ефременко, который, по его словам, работает вольнонаемным “на строительном участке Управления военного строительства № 1”. Он жаловался на то, что руководители собрали с вольнонаемных деньги на приобретение облигаций государственного займа, но самих облигаций выдали на меньшую сумму. Письмо направили для проверки в военную прокуратуру Прикарпатского военного округа. Факт мошенничества с ценными ликвидными бумагами подтвердился, но проверка показала, что военно-строительная организация, возглавляемая инженер-полковником Павленко Николаем Максимовичем в войсках округа не числится, о чем следователи и сообщили в Главную военную прокуратуру.
В ГВП, в свою очередь, запросили у Минобороны сведения о дислокации и подчиненности военно-строительной части, именуемой «УВС». Из министерства поступил обескураживающий ответ: такой организации в штате Вооруженных сил нет. Возникло предположение, что на территория приграничного военного округа строится особо секретный военный объект, но в Министерстве госбезопасности официально заверили прокуратуру, что никакого отношения к указанной строительной организации не имеют. А ответ из МВД на запрос Главвоенпрокуратуры гласил, что гражданин Павленко Николай Максимович числится во Всеюзном розыске по подозрению в хищении в 1948 году из кассы калининской артели «Пландорстрой» 339 326 рублей.
После допроса рабочих и служащих львовского “строительного участка УВС-1” и выемки всех документов была установлена дислокация “штаба” фиктивной воинской части – столица Молдавской ССР Кишенев, а затем – и строительных участков на Украине, в Молдавии, Белоруссии, Литве, Латвии и Эстонии. Штаб в Кишиневе ничем не отличался от штабов воинских частей Вооруженных сил. Ворота с красными звездами, несение караульной службы, пост № 1 у “знамени части”, проведение по распорядку дня боевой подготовки и политзанятий. В ходе операции в Кишиневе были изъяты 9 автоматов, 21 карабин, 3 ручных пулемета, 19 пистолетов и револьверов, 5 гранат и более 3000 патронов, 13 круглых печатей и штампов, множество фальшивых паспортов, служебных удостоверений, бланков.
Оружие и боеприпасы, изъятные при обыске в "УВС". Фото с сайтa voen-sud.ru
В задержании организаторов и участников аферы, масштабы которой поражали, участвовали чекисты и оперативники правоохранительных органов этих республик, а к расследованию подключались прокуратуры многих регионов СССР и ведомственные надзорные органы. Всего в течение 14 ноября 1952 года по всей стране были задержаны более 300 человек, из них около 50 так называемых офицеров, сержантов и рядовых. Залегшего на дно Павленко арестовали 23 ноября. В уголовном деле есть словесный портрет “полковника”, сделанный одним из арестованных: “Он среднего роста, фигура полная, почти толстая, носит очки с черной отделкой, волосы седые, голова бритая, глаза карие, живот большой”. Ордер на арест Павленко за № 97 подписал заместитель министра госбезопасности Молдавской ССР подполковник ГБ Семён Цвигун, в будущем – заместитель председателя КГБ СССР. При обыске в кабинете Павленко нашли новенькие погоны генерал-майора, это звание он намеревался “присвоить” себе в ближайшее время.
Парк УВС насчитывал 32 автомобиля, 6 тракторов, 2 экскаватора. Уголовное дело начало пополняться материалами с грифом “Совершенно секретно”, в которых перечислялись десятки «предприятий и организаций, вступивших в хозяйственные отношения со строительными участками УВС-1». Среди них – тресты «Львовуголь» и «Западшахтострой», Золочевское шахтоуправление министерства угольной промышленности Украины, СМУ-2 треста «Белхладстрой» министерства мясной и молочной промышленности Белоруссси, Кишиневский винзавод «Гратиешты», Тираспольский винзавод, УНР-193 министерства строительства предприятий машиностроения и многие другие заказчики.
Установлено, что в общей сложности преступниками только за период с 1948 по 1952 год было заключено с государственными учреждениями и ведомствами 64 договора на общую сумму более 38 миллионов рублей. Счета УВС-1 были открыты в 21-м отделении Государственного банка СССР, через которые были обналичены более 25 млн рублей. Большая часть этих денег осела в карманах Павленко и его подельников.
Расследование также установило, что на территории Молдавской ССР группа Павленко привлекла к своей деятельности министра пищевой промышленности Цуркана и его заместителей Азарьева и Кудюкина, первого секретаря Тираспольского горкома партии Лыхваря, секретаря Бельцкого горкома Рачинского (их дела были рассмотрены на заседании Бюро компартии Молдавии: заместители министра были уволены, партийные функционеры отделались выговорами). Среди тех, кто был втянут Павленко в орбиту преступной деятельности, в деле фигурируют также представители Минобороны и МВД, военные комиссары и военпреды предприятий, чиновники банковских учреждений и командиры воинских частей.
Следствие по уголовному делу № 0098-53, разбухшего до 146 томов, велось в течении 2 лет, обвинительное заключение было передано в военный трибунал Московского военного округа. Судебное разбирательство, начавшееся 10 ноября 1954 года, заняло 5 месяцев. За это время два адвоката главного фигуранта дела были увезены в больницу с инфарктом. Павленко и ближайшим подельникам (всего 17 человек) инкриминировали преступления, предусмотренные статьями 58-7 (подрыв экономической мощи государства), 58-10 (антисоветская агитация и пропаганда) и 58-1 (контреволюционная деятельность) УК РСФСР, но по двум последним статьям суд оправдал Павленко.
Оглашение приговора длилось несколько недель и завершилось 4 апреля 1955 года. В нем, в частности, указывалось, что «как по тяжести совершенных преступлений, так и неискренности перед судом подсудимый Павленко снисхождения не заслуживает, и по его делу смягчающих обстоятельств не усматривается». Павленко по совокупности совершенных преступлений был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу, с конфискацией лично принадлежащего ему имущества. Остальные подсудимые были приговорены к лишению свободы на сроки от 5 до 20 лет с поражением в правах и конфискацией имущества. Вольнонаемные работники, не посвященные в истинную подоплеку УВС, уголовному преследованию не подвергались.
В соответствии с действовавшим на тот момент законом приговор в отношении всех осужденных по статье 58-7 являлся окончательным и кассационному обжалованию не подлежал.
Семья Павленко, как вспоминала его дочь Алла, получила извещение о смерти с прочерком в графе “Причины смерти”. Дочь вспоминает отца всегда в светлых тонах, а сын Олег обсуждать эту тему неизменно отказывался.
“Я очень много сделал для Победы…”
На суде Павленко не признал себя виновным в подрыве экономической мощи государства “Я очень много сделал для Победы…” – говорил он. Эту точку зрения разделяет и экономист Марк Массарский, который в 2009 году заявил: “Я думаю, что если выносить экономический вердикт, то он должен быть таким: “Невиновен!” Более взвешенно подошел к оценке деятельности Павленко военный судья в отставке Вячеслав Звягинцев, который, не отрицая, что УВС много и хорошо строило, обратил внимание на серьезные общеуголовные преступления, совершенные Павленко: “Конечно, же, он преступник с точки зрения закона”.
До сих пор остается открытым вопрос о том, почему стало возможным десятилетнее существование фиктивной воинской части. Военный эксперт, бывший сотрудник органов госбезопасности Дмитрий Окуневсчитает, что Павленко – агент НКВД, и обращает внимание на то, что строительный отряд получил стрелковое оружие именно с разрешения органов госбезопасности под предлогом охраны дорожных рабочих УВС на Западной Украине от нападений бандероцев. Другие исследователи этой истории утверждают, что Павленко умел убедить окружающих в том, что строительство дорог – прикрытие, основная, стратегическая, деятельность его УВС строжайше засекречена. Эту версию должно было подкреплять наличие в управлении “особого отдела”, который возглавлял Юрий Константинер, свояк Павленко.
http://pravo.ru/process/view/130344/
На снимке: Николай Павленко. Фото с сайтa voen-sud.ru
« В Пушкарке давно уже коммунизм? Выслушать, разъяснить, помочь »
